Персонажи пацифисты

В прошлом над его другом издевались, из за чего последний попытался сделать суицид. Йоскэ же ничего не предпринимал, но после получения психологической травмы начал управлять классом через насилие.
В старшей школе был против насилия в любой форме (т.е исправился)

Моги-сан сжимает рукоять ножа и бросается на Марию. Я рефлекторно выкрикиваю имя Марии. Но та лишь со скукой в глазах смотрит на Моги-сан, похоже, происходящее ее нисколько не озадачивает. Она с легкостью перехватывает руку, держащую нож, и одним движением выкручивает ее.
– Угг…
Их разница в силе очевидна. Настолько очевидна, что мне неловко, что я выкрикнул имя Марии.
– Прости. Я, знаешь ли, выучила все основные боевые искусства. Прочитать твои неловкие движения не труднее, чем выкрутить руку младенцу.
Кухонный нож вываливается из руки Моги-сан и со стуком падает на пол.
Обезоруженная Моги-сан обалдело смотрит на нож.
– … Не труднее, чем выкрутить руку младенцу?.. – шепчет Моги-сан, не отрывая взгляда от ножа.
– …А-ха-ха-ха.
По идее, ей должно быть больно, но, тем не менее, Моги-сан улыбается.
– Что смешного?
– «Что смешного», она еще спрашивает! Аха… ха-ха, ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
Она смеется во весь рот. Только ее окровавленное лицо совсем не выглядит смеющимся. Она смеется, но уголки рта не приподняты. Глаза не прищурены слегка, а, наоборот, широко распахнуты.
Глядя на это зрелище, Мария морщит лоб.
– Ну разумеется, смешно! Ведь ты сравнила захват моей руки с выкручиванием руки младенца! Не кто-нибудь, а ты! Ты, Ая Отонаси! Просто шедевр! Уж если это не шедевр, то что тогда?!
– Совершенно не понимаю, что здесь такого забавного.
– Правда? Ну тогда скажи,   т ы   м о ж е ш ь   р е а л ь н о   в ы к р у т и т ь   р у к у   м л а д е н ц у?
Я по-прежнему не понимаю, почему ей смешно.
Но у Марии, похоже, нет слов.
– Ну ладно, ты меня схватила. Просто прекрасно. Поздравляю. И? Какая там у тебя цель была?
– …
– Я знаю. Я ведь уже кучу раз слышала. Твоя цель – покончить с этим зацикленным миром, да? Захапать «шкатулку», да? И что ты ради этого собираешься сделать? Тебе надо всего лишь убить меня, и все кончится, верно?
– …Верно.
– Я знаю, что ты владеешь всеми этими боевыми искусствами, Ая Отонаси! Ты сама мне это говорила! Почему же ты… почему же ты ведешь себя так, словно ты меня обхитрила? Разве не смешно? Ты думала, я этого не знаю, или что? Вот ведь неловкость какая! Неловкость, да? Послушай-ка… Я возвращалась в прошлое столько же раз, сколько и ты, поняла? Я отлично тебя знаю! Ты обезоружила меня. Ты держишь мою руку. И что?..
Моги-сан снова смотрит серьезно. Следующие слова она произносит очень тихо.
–   Ч т о   т ы   с о б и р а е ш ь с я   д е л а т ь   с о   м н о й   д а л ь ш е?
– …
Мария молчит.
-О добрая, добрая Отонаси-сан. Ты, неспособная меня убить. Ты, неспособная причинить мне боль. Ты, неспособная даже кость сломать. Ты, такая элегантная, не признающая насилия, ты можешь выкрутить руку ах-какому-слабому младенцу? Нет. Ты не можешь. Конечно же, ты не можешь
Понятно. Вот почему Мария все время проигрывала
Если насилие - единственный выход, Мария бессильна. И Моги-сан это знает