Совершая нечто запретное, даже если это мелочно и низко, легко можно опьянеть от порочного удовольствия. Именно в таком состоянии находился Танай в этот момент, когда плелся домой с увесистой коробкой под мышкой. – Стой паршивец! Юноша обернулся на крик и как раз вовремя, чтобы заметить двух несущихся в его сторону людей, отчаянно грозящих кулаками. Подбросив мешавшую коробку высоко в воздух, мальчишка с громким заливистым смехом понесся по узкой улочке, убегая от разгневанных мужчин. – Вам меня никогда не поймать! Неудачники! – выкрикнул Танай. Обернувшись на бегу он со злорадным удовольствием заметил, как оба преследователя прижались к стенам. Коробка на глазах развалилась. Из нее вывалились две открытые банки с красками. Оба мужчины еле увернулись от широко разлетевшихся струй. – Ну ты у меня получишь! – зарычал полный, бородатый мужчина припустив за ребенком. Для своих габаритов мужчина двигался с невероятной скоростью. В секунду догнав шутника, он едва не схватил его, поздно заметив, что они вылетели на многолюдную улицу. Юркий паренек, рыбкой нырнув в людской поток скрылся с глаз. Еще больше выйдя из себя, расталкивая людей оба преследователя постарались как можно быстрее пробиться на другую сторону. – Эй, ты чего! – Не толкайся, боров! – Закройся, тебя не спросил! Кто-нибудь, вы видели белобрысого мальчишку? – огрызнувшись в ответ на ругань одного из прохожих, закричал бородач, вынырнув из потока людей. – Вот, на углу же стоит. –подсказал владелец ближайшего торгового ларька. Обернувшись в указанном направлении, бородач и правда нашел белобрысого мальчишку с картинно скучающим выражением на наглой физиономии. – Я тебе уши оторву! Клянусь! Оторву! – исступлённо заорал мужчина. – У вас просто нет вкуса! Вы, трусы, просто не можете решиться на то, что делаю я! – издеваясь, выкрикнул в ответ паренек. Не выдержав насмешки, мужчина с покрасневшими от злости глазами бросился на наглеца. Мальчишка же, увидев что его снова преследуют с гиканьем скрылся за поворотом. Веселье продолжалось…
В окружении буйно растущих цветов, посреди фруктовых деревьев, внутри палат дворца-академии замер богатырского вида старик. Не смотря седые волосы, в руках, что выглядывали из рукавов расшитого золотом халата, чувствовалась мощь. Широкие плечи и прямая спина, не согнутая временем завершала внушительный образ. Серые глаза остро уставились в пространство, любой бы догадался, что мыслями он унесся куда-то далеко-далеко и думать забыл о незаконченной картине. В руке замерла кисть, потерянно паря над мольбертом. С полотна на него уставился немигающим взором свернувшийся кольцами полоз. Янтарные глаза гневно смотрели с полотна, будто требуя под угрозой лютой смерти не допустить даже намека на ошибку. Тишину в саду вокруг глубоко задумавшегося старца нарушал лишь стрекот кузнечиков и отдаленное жужжание пчел. Воздух, наполненный душистыми ароматами, пьянил и будоражил воображение, будя воспоминания о встреченном некогда змее. Погрузившись в события прошлого, старец все еще неосознанно пытался дополнить и так идеальные чешуйки на приплюснутой клиновидной голове, когда тишину сада разрушили крики. – Господин Тирасу, господин Тирасу! Вырванный из недр воспоминаний старец встряхнулся. От резко прозвучавших в тишине сада криков, рука дернулась, оставив уродливый зеленый шрам на идеальной картине. В момент, испорченная картина сделала замечтавшегося старца темнее тучи, резко повернувшись на крики, он встретил двух влетевших в сад совсем еще молоденьких подростков гневным взглядом. – Молитесь, чтобы это не было пустяком или очередной выходкой этого сорванца! Пара подростков замерла, так неудачно нарушив покой правителя. Лицо паренька, с туго стянутыми кожаным ремешком волосами страдальчески исказилось, едва он заметил испорченную картину. – Господин, да! Это снова он! Теперь он забрался на стены и изрисовал изваяния князей! – Господин Тирасу, этого мало! Он измыслил ловушки и начальника караула, окатило краской - испортив доспехи, едва тот попробовал согнать это чудовище со стены! – взволнованно добавил второй подросток. Старец испустил страдальческий вздох. – Этот ребенок… – произнес он закипая.
Трое, не разбирая дороги, неслись по улицам города. Двое взрослых мужчин отставали, натыкаясь на прохожих и быстроногий мальчишка, унесшись за поворот, на бегу зацепил торчащую из ближайшего окна холщевую ткань. Недавно выбитая и выстиранная, она все еще пахла зерном. Ткань, бывшая еще недавно несколькими мешками, могла бы с головой накрыть беглеца, что кубарем покатился к противоположной от окна стене. Судорожно распутав свернувшуюся при падении ткань, мальчишка накрылся, зажав предательски сипевший рот и еле сдерживаясь, замер, вслушиваясь сквозь грохот колотящегося сердца в происходящее снаружи. Не отстучало и десятка ударов сердца, когда послышался тяжелый топот, остановившийся возле того самого места, где укрывшись холщевиной в неудобной позе скорчился мальчишка. – Где этот бесенок! – задыхаясь от бега, зарычал один из преследователей. – Чтоб его, переломать бы ему культяпки, чтоб не носился как угорелый. – натужно произнес второй голос. – Попридержи язык, если услышат - вылетишь из стражи. – Проклятый звереныш! Побежали, не то снова сбежит. Не сговариваясь, оба снова побежали по улице, заглядывая за каждый поворот, не промелькнет ли где знакомый коричневый комбинезон. Оставшись лежать накрытым грубой тканью, Танай, наконец позволил себе отдышаться. Еще раз замерев и прислушавшись, убедившись что вокруг никого нет, он рывком сбросил холщевину разразившись победным криком: – А-а-а-а! Не могу! Идиоты! Это слишком просто! – кричал и смеялся беглец, поднявшись на ноги, так и не заметив неладное, когда с покатой крыши, покрытой рыжей глиняной черепицей, не издав ни единого звука, за спину беглеца спрыгнул человек. Мужчина с обеспокоенным видом выслушав радостные крики мальчишки, неуловимым для глаза движением схватил того за ухо, спрятавшееся в ворохе соломенного цвета волос. – Ай-яй-яй, больно, больно, больно! Учитель! Ай! Что вы тут делаете! – вскрикнув и запричитав от боли, выдавил из себя мальчишка. – Нет, мой маленький друг, это я должен спросить что ты, здесь делаешь...
На уютной опушке леса, плотным кольцом окружившего город-крепость, основанный во имя подготовки одних из лучших воителей, шпионов и убийц была слышна монотонная, но сердитая речь учителя. Поляна была рукотворно-ровной и покрыта мелкой, педантично состриженной травой. Учитель обычно спокойный и сдержанный, сегодня был вне себя от злости. Опоздав на занятия, он притащил с собой всеобщую головную боль и ходячую проблему в одном флаконе. – Танай! Это выходит за любые границы. Ты не справился с испытанием в прошлый раз и вместо того чтобы исправить ошибки, занят тем что хулиганишь и издеваешься над стражниками! Притихшие дети слушали яростную отповедь уже так долго, что успели заскучать. Устав сидеть без дела, они все как один злобно смотрели на виновника всего этого безобразия. В ответ на долгую отповедь и обвинения, белобрысый хулиган лишь надменно фыркнул, вызвав прилив негодования у учителя. – Та-а-а-к. Понятно. Слова до тебя доходят плохо. Хочу порадовать всех присутствующих! – Громко произнес учитель, картинно взяв паузу, чтобы оглядеть детей, уже заподозривших худшее. – Благодаря сегодняшней выходке Таная, испытание ваших умений в наложении чар личины будет проходить повторно. Сейчас! – Учи-и-и-тель! – горестный многоголосый хор разнесся по поляне. – Построиться! – ни капли не растроганный нытьем среди послушников пансионата, выкрикнул учитель, усевшись на каменное кресло, что было значительно крупнее и массивней детских. Удобно устроившись, он наблюдал, за тем как дети засуетились и выстроились в один ровный ряд. Едва успев построиться, они уже успели сказать все, что думают о шутнике. – Это все ты виноват белобрысый! – Когда же тебя вышвырнут! – Вечно мы из-за тебя попадаем в неприятности, урод! – От тебя одни проблемы! Сказанные тихим шепотом оскорбления и упреки сыпались одно за другим. – Да плевал я на вас! – ощерился белобрысый мальчуган, всем видом стараясь показать безразличие. – Тишина! – Господин Рам, можно я? – вызвалась стаявшая с краю девочка. Хоть она и была разочарована происходящим, сама ни словом не обмолвилась с провинившимся мальчишкой. На протяжение всего занятия, она не сводила глаз с темноволосого юноши что замер сейчас с апатичным выражением лица. – Аранда, да конечно, можешь быть первой. Приступай. Быстрыми шагами она пересекла поляну и встав перед учителем, коснулась пальцами лба. Первые мгновения ничего не происходило. Дети и вовсе не заметили ничего примечательного, но учитель чувствовал, как вокруг девочки собрался плотной стеной эфир. Неуловимо для обычного глаза, черты девочки стали меняться. Фигура вытянулась, обретя форму мужчины сухощавого и крепкого сложения. Девичье платье сменилось на белые одежды преподавателей, а волосы на глазах из огненно-рыжих изменились до темного древесного оттенка. Почти все было исполнено идеально. Конечно, ей было над чем работать, бляшка ремня с отличительным знаком Зерен, была пуста и лишена герба твердыни, на лице не хватало приметного шрама, а мантия умудрялась не распахиваться без единой пуговицы. Но результат для ребенка был поразительно точный и качественный. – Мой облик? Почему нет. Молодец, ты прошла. Перед учителем в несвойственной ему детской позе встал его двойник. Их сложно было отличить друг от друга, если бы не слишком открытое и искреннее выражение на лице. – Элиас, видел?! Лучше чем у тебя в прошлый раз! Вот так вот! – обычно сдержанный учитель, радостно бахвалящийся успехами и заливающийся смехом у всей группы на глазах, вызвал у детей восторг. Даже учитель, поневоле улыбнулся тому, как выглядел в ее исполнении со стороны. – Учитель Рам, разрешите? – подал голос флегматичный юноша, перед которым хвалилась Аранда. – Конечно Элиас, выходи. Юноша, с все тем же сонным и безразличным выражением лица поплелся к учителю, даже не взглянув в сторону обиженно поджавшей губы девочки. Этого ребенка можно было назвать красивым. Утонченные черты лица, он выглядел скорее как подросток, опередив остальных ровесников в развитии. Для учителя не было неожиданностью заметить внимание со стороны девочек к Элиасу, но вот его характер оставался нелюдимым и скверным, с какой стороны на это не взгляни. – Я приступаю! – громко и отчетливо произнес мальчик. Стройная фигура в коричневом комбинезоне воспитанника поплыла, стремительно меняя очертания. Рам Анду поневоле цокнул языком. В прошлый раз мальчишка не приложил и половины усилий, теперь же, подстегнутый шпилькой девочки результат был на совершенно ином уровне. Перед ним оформилась без сосредоточения и подготовки исполненная двенадцати летним мальчишкой, абсолютно точная копия его самого. Быстро бросив взгляд на хвалившуюся недавно девченку, учитель заметил закушенную губу. Она сама все прекрасно поняла. Ей точно придется нелегко, если она задумала соревноваться с потомственным Зерном, вышедшим из семьи Нандо. Практически с самого основания этот многочисленный и влиятельный клан полностью посвятил себя твердыне. Дети Нандо всегда и всюду отличались как талантом, так и демоническим усердием, к сожалению учителя, это превратно сказывалось на чувстве юмора и человечности. – Ваш вердикт, господин Рам Анду? – в свойственной учителю манере попросил оценки мальчишка. – Сегодня, ты превзошел сам себя. На секунду в лице мальчика отразилось упорство и несогласие, но выражение безразличия вернулось на место мгновением позже растаявшего образа учителя. – Спасибо, учитель Рам. – сухо поблагодарил Элиас подходя к раскрасневшейся от негодования Аранде. – Танай! Ты следующий. Белобрысый мальчишка, все это время зубоскаливший с остальными детьми, одним прыжком оказался перед учителем. На учителя в упор взглянули пронзительно голубые глаза. В ряду, неприметная и тихая на вид девочка, засмущавшись, пожелала ему удачи, но ее слова так никто и не услышал. – Смотрите учитель, вам понравится! – вскричал Танай. Воздух вокруг него резко заколебался и на месте мальчишки осталося отвратительно выглядящее существо. Короткие и слабые конечности едва удерживали нескладное тело и слишком большую голову. Болезненно тонкие ручонки обхватили брюхо. На круглом уродливом лице были видны не изменившиеся, а лишь увеличившиеся в размерах голубые глаза, два тонких отверстия вместо носа и уродливый разрез рта лишенного губ. Лицо, спокойного даже в гневе учителя, исказила ярость, едва только он узнал существо. Вскочив на ноги, он в два шага оказавшись подле Таная. – Где ты его видел! Все дети разом притихли. Таким они учителя еще не видели. Таная сковал страх, ни руки, ни ноги не хотели слушаться, а сам он не мог оторваться от горящих бешенством глаз учителя Рама. – В библиотеке… – Там нет таких книг! Отвечай, где ты его видел! – В библиотеке зерен, внутри академии. Но учитель! Что такого! – запинаясь на каждом слове, пролепетал мальчишка. – Ты! Ты, просто не понимаешь, что творишь. Развей чары, немедленно! Послушно испарившийся образ зловредного духа, вернул на место белобрысого мальчишку. Обиженное выражение замерло на обычно открытом и улыбчивом лице. – Почему вы кричите! Я ведь, правда, старался! В него так сложно было обернуться, а вы орете, будто я сделал что-то плохое! – Замолчи! После того, как все закончат, мы отправимся к месту твоего утреннего позора. Я лично прослежу, чтобы ты оттер каждое пятно! С доспехов начальника караула, тоже! Руками! И ни каких чар и уловок! Следующий! – почти прокричав последнее слово, учитель заставил всех замерших с оторопью детей вздрогнуть. Танай, еле волоча ноги, доплелся до уже прошедших испытание ребят, не замечая, что все дети тайком перешептываются. – Доволен, идиот?! – тихо сказала Аранда. На ее лице легко читалось презрение. Элиас даже не повел даже бровью в сторону провинившегося сверстника. Ни раньше, ни сейчас, он в упор не желал замечать Таная.
Щетка с металлическим ворсом быстро и зло оттирала краску. Доспехи солдат великого княжества Каэранского, выкрашенные белой эмалью в исконный цвет Светлого Сада, военного города-академии, со сверкающим гербом на груди в виде оскаленной головы медведя с неохотой избавлялась от засохших пятен краски. Учитель Рам, сменивший белое одеяние преподавателей пансионата на свободные брюки и рубашку задумчиво смотрел на своего худшего в плане поведения ученика. – Вот отстой! – едва слышно процедил сквозь дубы Танай. – Что? – Ничего учитель Рам! – Ты же что-то сказал, я не расслышал. – Нет, вам показалось… я нем как рыбешка! – Домой не пойдешь, пока на доспехах не останется и крупицы! – Плевать! – оторвавшись от доспехов, мальчишка улыбнулся беззаботной и широкой улыбкой. – Дома все равно никого нет! От того как сильно расходились слова с выражением лица, Раму Анду стало не по себе. Продолжив задумчиво следить за мальчишкой, он все больше и больше напоминал ему, его самого в этом возрасте. Хотя на такие громкие выходки он никогда не решался, ему тоже пришлось вырасти из похожих проблем. Одиночества и нехватки внимания. Учителю младших Раму Анду, зерну Светлого Сада, самому-то к этому моменту стукнуло не больше двадцати шести. По меркам Сада ему полагалась полевая работа, не будь он так успешен в работе с детьми. От тоски, которая, не смотря на улыбку и радостный тон, была хорошо слышна в словах мальчишки, у учителя испортилось настроение. Накатившая грусть пробудила воспоминания о детстве, о тех временах, когда еще были живы родители. – Танай! – Ну что вам еще! – Как на счет такого предложения. Как закончишь, можно было бы перекусить вкуснейшей запеканкой в Саду? – А? Серьезно? Ого! Вот это я понимаю, щедрое и великодушное предложение, очень хочу! – вскричал он, радостно заливаясь смехом.
Совершая нечто запретное, даже если это мелочно и низко, легко можно опьянеть от порочного удовольствия. Именно в таком состоянии находился Танай в этот момент, когда плелся домой с увесистой коробкой под мышкой.
– Стой паршивец!
Юноша обернулся на крик и как раз вовремя, чтобы заметить двух несущихся в его сторону людей, отчаянно грозящих кулаками. Подбросив мешавшую коробку высоко в воздух, мальчишка с громким заливистым смехом понесся по узкой улочке, убегая от разгневанных мужчин.
– Вам меня никогда не поймать! Неудачники! – выкрикнул Танай. Обернувшись на бегу он со злорадным удовольствием заметил, как оба преследователя прижались к стенам.
Коробка на глазах развалилась. Из нее вывалились две открытые банки с красками. Оба мужчины еле увернулись от широко разлетевшихся струй.
– Ну ты у меня получишь! – зарычал полный, бородатый мужчина припустив за ребенком. Для своих габаритов мужчина двигался с невероятной скоростью. В секунду догнав шутника, он едва не схватил его, поздно заметив, что они вылетели на многолюдную улицу. Юркий паренек, рыбкой нырнув в людской поток скрылся с глаз.
Еще больше выйдя из себя, расталкивая людей оба преследователя постарались как можно быстрее пробиться на другую сторону.
– Эй, ты чего!
– Не толкайся, боров!
– Закройся, тебя не спросил! Кто-нибудь, вы видели белобрысого мальчишку? – огрызнувшись в ответ на ругань одного из прохожих, закричал бородач, вынырнув из потока людей.
– Вот, на углу же стоит. –подсказал владелец ближайшего торгового ларька.
Обернувшись в указанном направлении, бородач и правда нашел белобрысого мальчишку с картинно скучающим выражением на наглой физиономии.
– Я тебе уши оторву! Клянусь! Оторву! – исступлённо заорал мужчина.
– У вас просто нет вкуса! Вы, трусы, просто не можете решиться на то, что делаю я! – издеваясь, выкрикнул в ответ паренек.
Не выдержав насмешки, мужчина с покрасневшими от злости глазами бросился на наглеца. Мальчишка же, увидев что его снова преследуют с гиканьем скрылся за поворотом.
Веселье продолжалось…
В окружении буйно растущих цветов, посреди фруктовых деревьев, внутри палат дворца-академии замер богатырского вида старик. Не смотря седые волосы, в руках, что выглядывали из рукавов расшитого золотом халата, чувствовалась мощь. Широкие плечи и прямая спина, не согнутая временем завершала внушительный образ.
Серые глаза остро уставились в пространство, любой бы догадался, что мыслями он унесся куда-то далеко-далеко и думать забыл о незаконченной картине. В руке замерла кисть, потерянно паря над мольбертом.
С полотна на него уставился немигающим взором свернувшийся кольцами полоз. Янтарные глаза гневно смотрели с полотна, будто требуя под угрозой лютой смерти не допустить даже намека на ошибку.
Тишину в саду вокруг глубоко задумавшегося старца нарушал лишь стрекот кузнечиков и отдаленное жужжание пчел. Воздух, наполненный душистыми ароматами, пьянил и будоражил воображение, будя воспоминания о встреченном некогда змее.
Погрузившись в события прошлого, старец все еще неосознанно пытался дополнить и так идеальные чешуйки на приплюснутой клиновидной голове, когда тишину сада разрушили крики.
– Господин Тирасу, господин Тирасу!
Вырванный из недр воспоминаний старец встряхнулся. От резко прозвучавших в тишине сада криков, рука дернулась, оставив уродливый зеленый шрам на идеальной картине.
В момент, испорченная картина сделала замечтавшегося старца темнее тучи, резко повернувшись на крики, он встретил двух влетевших в сад совсем еще молоденьких подростков гневным взглядом.
– Молитесь, чтобы это не было пустяком или очередной выходкой этого сорванца!
Пара подростков замерла, так неудачно нарушив покой правителя. Лицо паренька, с туго стянутыми кожаным ремешком волосами страдальчески исказилось, едва он заметил испорченную картину.
– Господин, да! Это снова он! Теперь он забрался на стены и изрисовал изваяния князей!
– Господин Тирасу, этого мало! Он измыслил ловушки и начальника караула, окатило краской - испортив доспехи, едва тот попробовал согнать это чудовище со стены! – взволнованно добавил второй подросток.
Старец испустил страдальческий вздох.
– Этот ребенок… – произнес он закипая.
Трое, не разбирая дороги, неслись по улицам города. Двое взрослых мужчин отставали, натыкаясь на прохожих и быстроногий мальчишка, унесшись за поворот, на бегу зацепил торчащую из ближайшего окна холщевую ткань.
Недавно выбитая и выстиранная, она все еще пахла зерном. Ткань, бывшая еще недавно несколькими мешками, могла бы с головой накрыть беглеца, что кубарем покатился к противоположной от окна стене.
Судорожно распутав свернувшуюся при падении ткань, мальчишка накрылся, зажав предательски сипевший рот и еле сдерживаясь, замер, вслушиваясь сквозь грохот колотящегося сердца в происходящее снаружи.
Не отстучало и десятка ударов сердца, когда послышался тяжелый топот, остановившийся возле того самого места, где укрывшись холщевиной в неудобной позе скорчился мальчишка.
– Где этот бесенок! – задыхаясь от бега, зарычал один из преследователей.
– Чтоб его, переломать бы ему культяпки, чтоб не носился как угорелый. – натужно произнес второй голос.
– Попридержи язык, если услышат - вылетишь из стражи.
– Проклятый звереныш! Побежали, не то снова сбежит.
Не сговариваясь, оба снова побежали по улице, заглядывая за каждый поворот, не промелькнет ли где знакомый коричневый комбинезон.
Оставшись лежать накрытым грубой тканью, Танай, наконец позволил себе отдышаться. Еще раз замерев и прислушавшись, убедившись что вокруг никого нет, он рывком сбросил холщевину разразившись победным криком:
– А-а-а-а! Не могу! Идиоты! Это слишком просто! – кричал и смеялся беглец, поднявшись на ноги, так и не заметив неладное, когда с покатой крыши, покрытой рыжей глиняной черепицей, не издав ни единого звука, за спину беглеца спрыгнул человек.
Мужчина с обеспокоенным видом выслушав радостные крики мальчишки, неуловимым для глаза движением схватил того за ухо, спрятавшееся в ворохе соломенного цвета волос.
– Ай-яй-яй, больно, больно, больно! Учитель! Ай! Что вы тут делаете! – вскрикнув и запричитав от боли, выдавил из себя мальчишка.
– Нет, мой маленький друг, это я должен спросить что ты, здесь делаешь...
На уютной опушке леса, плотным кольцом окружившего город-крепость, основанный во имя подготовки одних из лучших воителей, шпионов и убийц была слышна монотонная, но сердитая речь учителя. Поляна была рукотворно-ровной и покрыта мелкой, педантично состриженной травой.
Учитель обычно спокойный и сдержанный, сегодня был вне себя от злости. Опоздав на занятия, он притащил с собой всеобщую головную боль и ходячую проблему в одном флаконе.
– Танай! Это выходит за любые границы. Ты не справился с испытанием в прошлый раз и вместо того чтобы исправить ошибки, занят тем что хулиганишь и издеваешься над стражниками!
Притихшие дети слушали яростную отповедь уже так долго, что успели заскучать. Устав сидеть без дела, они все как один злобно смотрели на виновника всего этого безобразия.
В ответ на долгую отповедь и обвинения, белобрысый хулиган лишь надменно фыркнул, вызвав прилив негодования у учителя.
– Та-а-а-к. Понятно. Слова до тебя доходят плохо. Хочу порадовать всех присутствующих! – Громко произнес учитель, картинно взяв паузу, чтобы оглядеть детей, уже заподозривших худшее. – Благодаря сегодняшней выходке Таная, испытание ваших умений в наложении чар личины будет проходить повторно. Сейчас!
– Учи-и-и-тель! – горестный многоголосый хор разнесся по поляне.
– Построиться! – ни капли не растроганный нытьем среди послушников пансионата, выкрикнул учитель, усевшись на каменное кресло, что было значительно крупнее и массивней детских.
Удобно устроившись, он наблюдал, за тем как дети засуетились и выстроились в один ровный ряд. Едва успев построиться, они уже успели сказать все, что думают о шутнике.
– Это все ты виноват белобрысый!
– Когда же тебя вышвырнут!
– Вечно мы из-за тебя попадаем в неприятности, урод!
– От тебя одни проблемы!
Сказанные тихим шепотом оскорбления и упреки сыпались одно за другим.
– Да плевал я на вас! – ощерился белобрысый мальчуган, всем видом стараясь показать безразличие.
– Тишина!
– Господин Рам, можно я? – вызвалась стаявшая с краю девочка. Хоть она и была разочарована происходящим, сама ни словом не обмолвилась с провинившимся мальчишкой. На протяжение всего занятия, она не сводила глаз с темноволосого юноши что замер сейчас с апатичным выражением лица.
– Аранда, да конечно, можешь быть первой. Приступай.
Быстрыми шагами она пересекла поляну и встав перед учителем, коснулась пальцами лба. Первые мгновения ничего не происходило. Дети и вовсе не заметили ничего примечательного, но учитель чувствовал, как вокруг девочки собрался плотной стеной эфир.
Неуловимо для обычного глаза, черты девочки стали меняться. Фигура вытянулась, обретя форму мужчины сухощавого и крепкого сложения. Девичье платье сменилось на белые одежды преподавателей, а волосы на глазах из огненно-рыжих изменились до темного древесного оттенка. Почти все было исполнено идеально. Конечно, ей было над чем работать, бляшка ремня с отличительным знаком Зерен, была пуста и лишена герба твердыни, на лице не хватало приметного шрама, а мантия умудрялась не распахиваться без единой пуговицы. Но результат для ребенка был поразительно точный и качественный.
– Мой облик? Почему нет. Молодец, ты прошла.
Перед учителем в несвойственной ему детской позе встал его двойник. Их сложно было отличить друг от друга, если бы не слишком открытое и искреннее выражение на лице.
– Элиас, видел?! Лучше чем у тебя в прошлый раз! Вот так вот! – обычно сдержанный учитель, радостно бахвалящийся успехами и заливающийся смехом у всей группы на глазах, вызвал у детей восторг. Даже учитель, поневоле улыбнулся тому, как выглядел в ее исполнении со стороны.
– Учитель Рам, разрешите? – подал голос флегматичный юноша, перед которым хвалилась Аранда.
– Конечно Элиас, выходи.
Юноша, с все тем же сонным и безразличным выражением лица поплелся к учителю, даже не взглянув в сторону обиженно поджавшей губы девочки. Этого ребенка можно было назвать красивым. Утонченные черты лица, он выглядел скорее как подросток, опередив остальных ровесников в развитии. Для учителя не было неожиданностью заметить внимание со стороны девочек к Элиасу, но вот его характер оставался нелюдимым и скверным, с какой стороны на это не взгляни.
– Я приступаю! – громко и отчетливо произнес мальчик. Стройная фигура в коричневом комбинезоне воспитанника поплыла, стремительно меняя очертания. Рам Анду поневоле цокнул языком. В прошлый раз мальчишка не приложил и половины усилий, теперь же, подстегнутый шпилькой девочки результат был на совершенно ином уровне.
Перед ним оформилась без сосредоточения и подготовки исполненная двенадцати летним мальчишкой, абсолютно точная копия его самого.
Быстро бросив взгляд на хвалившуюся недавно девченку, учитель заметил закушенную губу. Она сама все прекрасно поняла. Ей точно придется нелегко, если она задумала соревноваться с потомственным Зерном, вышедшим из семьи Нандо. Практически с самого основания этот многочисленный и влиятельный клан полностью посвятил себя твердыне. Дети Нандо всегда и всюду отличались как талантом, так и демоническим усердием, к сожалению учителя, это превратно сказывалось на чувстве юмора и человечности.
– Ваш вердикт, господин Рам Анду? – в свойственной учителю манере попросил оценки мальчишка.
– Сегодня, ты превзошел сам себя.
На секунду в лице мальчика отразилось упорство и несогласие, но выражение безразличия вернулось на место мгновением позже растаявшего образа учителя.
– Спасибо, учитель Рам. – сухо поблагодарил Элиас подходя к раскрасневшейся от негодования Аранде.
– Танай! Ты следующий.
Белобрысый мальчишка, все это время зубоскаливший с остальными детьми, одним прыжком оказался перед учителем. На учителя в упор взглянули пронзительно голубые глаза.
В ряду, неприметная и тихая на вид девочка, засмущавшись, пожелала ему удачи, но ее слова так никто и не услышал.
– Смотрите учитель, вам понравится! – вскричал Танай. Воздух вокруг него резко заколебался и на месте мальчишки осталося отвратительно выглядящее существо.
Короткие и слабые конечности едва удерживали нескладное тело и слишком большую голову. Болезненно тонкие ручонки обхватили брюхо. На круглом уродливом лице были видны не изменившиеся, а лишь увеличившиеся в размерах голубые глаза, два тонких отверстия вместо носа и уродливый разрез рта лишенного губ.
Лицо, спокойного даже в гневе учителя, исказила ярость, едва только он узнал существо. Вскочив на ноги, он в два шага оказавшись подле Таная.
– Где ты его видел!
Все дети разом притихли. Таким они учителя еще не видели. Таная сковал страх, ни руки, ни ноги не хотели слушаться, а сам он не мог оторваться от горящих бешенством глаз учителя Рама.
– В библиотеке…
– Там нет таких книг! Отвечай, где ты его видел!
– В библиотеке зерен, внутри академии. Но учитель! Что такого! – запинаясь на каждом слове, пролепетал мальчишка.
– Ты! Ты, просто не понимаешь, что творишь. Развей чары, немедленно!
Послушно испарившийся образ зловредного духа, вернул на место белобрысого мальчишку. Обиженное выражение замерло на обычно открытом и улыбчивом лице.
– Почему вы кричите! Я ведь, правда, старался! В него так сложно было обернуться, а вы орете, будто я сделал что-то плохое!
– Замолчи! После того, как все закончат, мы отправимся к месту твоего утреннего позора. Я лично прослежу, чтобы ты оттер каждое пятно! С доспехов начальника караула, тоже! Руками! И ни каких чар и уловок! Следующий! – почти прокричав последнее слово, учитель заставил всех замерших с оторопью детей вздрогнуть.
Танай, еле волоча ноги, доплелся до уже прошедших испытание ребят, не замечая, что все дети тайком перешептываются.
– Доволен, идиот?! – тихо сказала Аранда. На ее лице легко читалось презрение.
Элиас даже не повел даже бровью в сторону провинившегося сверстника. Ни раньше, ни сейчас, он в упор не желал замечать Таная.
Щетка с металлическим ворсом быстро и зло оттирала краску. Доспехи солдат великого княжества Каэранского, выкрашенные белой эмалью в исконный цвет Светлого Сада, военного города-академии, со сверкающим гербом на груди в виде оскаленной головы медведя с неохотой избавлялась от засохших пятен краски.
Учитель Рам, сменивший белое одеяние преподавателей пансионата на свободные брюки и рубашку задумчиво смотрел на своего худшего в плане поведения ученика.
– Вот отстой! – едва слышно процедил сквозь дубы Танай.
– Что?
– Ничего учитель Рам!
– Ты же что-то сказал, я не расслышал.
– Нет, вам показалось… я нем как рыбешка!
– Домой не пойдешь, пока на доспехах не останется и крупицы!
– Плевать! – оторвавшись от доспехов, мальчишка улыбнулся беззаботной и широкой улыбкой. – Дома все равно никого нет!
От того как сильно расходились слова с выражением лица, Раму Анду стало не по себе. Продолжив задумчиво следить за мальчишкой, он все больше и больше напоминал ему, его самого в этом возрасте. Хотя на такие громкие выходки он никогда не решался, ему тоже пришлось вырасти из похожих проблем. Одиночества и нехватки внимания.
Учителю младших Раму Анду, зерну Светлого Сада, самому-то к этому моменту стукнуло не больше двадцати шести. По меркам Сада ему полагалась полевая работа, не будь он так успешен в работе с детьми.
От тоски, которая, не смотря на улыбку и радостный тон, была хорошо слышна в словах мальчишки, у учителя испортилось настроение. Накатившая грусть пробудила воспоминания о детстве, о тех временах, когда еще были живы родители.
– Танай!
– Ну что вам еще!
– Как на счет такого предложения. Как закончишь, можно было бы перекусить вкуснейшей запеканкой в Саду?
– А? Серьезно? Ого! Вот это я понимаю, щедрое и великодушное предложение, очень хочу! – вскричал он, радостно заливаясь смехом.
Имена и место действия изменены, соответственно.